Оказалось, что Альфред Кляйнер не сдержал в себе недовольство лекцией Эйнштейна, а сообщил об этом своим знакомым. Слухи о неудачной лекции поползли по Цюриху и дошли до Берна. Эйнштейн был очень недоволен. Когда он узнал от Якоба Лауба, что о нем говорят как о плохом лекторе, он сразу выстроил цепочку распространения слуха: «Кляйнер – Буркхард – Кантор – Лауб – Эйнштейн»

Евгений Беркович

АЛЬБЕРТ ЭЙНШТЕЙН: СЧАСТЛИВЫЕ ГОДЫ В БЕРНЕ

(окончание. Начало в №7/2023 и сл.)

Первые лекции свежеиспечённого приват-доцента

Как бы то ни было, с этого символического 29 февраля високосного 1908 года началась академическая карьера автора теории относительности. Правда, работу в Патентном ведомстве он пока не прекращал, но лекции по теоретической физике для студентов, желающих усовершенствовать свои знания, начал читать в летнем семестре 1908 года. Курс лекций назывался «Молекулярная теория теплоты», лекции читались по вторникам с 7 до 8 утра в небольшой аудитории номер 23 Бернского университета и по субботам в то же время в аудитории номер 25. Слушателей было всего трое: его бернские друзья Мишель Бессо и Генрих Шенк из Патентного ведомства, а также Люсьен Шаван из Почтового управления, располагавшегося в том же здании [Flückiger, 1974 стр. 122]. Отметим, что ни один из слушателей не был студентом бернского университета.

Структуру и задачи курса Эйнштейн продумал заранее. В том самом письме Паулю Грюнеру от 11 февраля 1908 года, в котором он сообщает о своем решении довести хабилитацию до конца, есть такие строки:

«Мне хотелось бы как можно лучше использовать мои лекционные часы, если мое ходатайство будет удовлетворено, другими словами, я хотел бы прочитать курс лекций, соответствующий уровню знаний и интересам некоторых студентов. Было бы, вероятно, целесообразно, чтобы мой курс, состоящий из двухчасовых лекций в неделю, представлял собой некоторое дополнение к Вашему курсу лекций[1]» [CPAE-5, 1993 стр. 96-97, Doc. 81].

Зимой 1908/1909 учебного года к трем слушателям предыдущего семестра добавился, наконец, один студент – Макс Штерн (Max Stern), изучавший в университете, правда, не физику, а страховую математику и естествознание. Лекции в зимнем семестре проходили по средам, вечером с 6 до 7, то есть теперь только один час в неделю.

Лекции Эйнштейна произвели на Макса Штерна сильное впечатление, он был очарован новым лектором и хотел бы и дальше продолжать его слушать. Поэтому после зимнего семестра он записался на следующий, летний семестр 1909 года. Коллеги Эйнштейна по Патентному и Почтовому ведомствам отказались продолжать обучение тонкостям теоретической физики, так что Штерн оказался единственным желающим слушать лекции Эйнштейна. Тому ничего не оставалось, как вообще отказаться от чтения лекций в Бернском университете. Тем более, что реальным стал переход в Цюрихский университет на должность экстраординарного профессора, чего добивался настойчивый Альфред Кляйнер. Однако преданность Макса Штерна не осталась незамеченной. Альберт Эйнштейн написал ему короткое письмо:

«Я всегда готов с Вами поговорить. Если у Вас появится вопрос, спокойно обращайтесь ко мне. Вы мне никогда не помешаете, так как я в любой момент могу прервать свою работу, а затем снова ее продолжить» [Flückiger, 1974 стр. 124].

О роли профессора Кляйнера в переходе Эйнштейна в Цюрихский университет следует рассказать подробнее. Его настойчивое желание сделать преподавание физики в университете более современным, опирающимся на достижения математической и теоретической физики, долгое время разбивались о политику экономии властей кантона Цюрих, не желавших открывать в университете новую должность профессора, ведь его зарплата шла не из бюджета университета, а из казны кантона. Почти полное отсутствие кафедр теоретической физики в европейских университетах конца XIХ, начала ХХ веков было типичным. Только в избранных научных центрах Германии и Швейцарии можно было найти по две кафедры физики – экспериментальной и теоретической. Если в Германии такой роскошью могли похвастаться Берлин, Гёттинген, Мюнхен и ещё несколько университетов, то в более консервативной Швейцарии найти работу физику-теоретику было ещё сложнее. В лучшем случае теоретическую физику в университете вел не полный профессор, а экстраординарный, но в ранге государственного служащего (экстраординариус мог получать зарплату и из фонда университета, что было рангом ниже госслужащего). Так в 1906 году в должность экстраординарного профессора теоретической физики в университете столичного Берна вступил Пауль Грюнер. Тогда и власти кантона Цюрих согласились, наконец, организовать такую же должность в своем университете. Профессору экспериментальной физики Альфреду Кляйнеру, ставшему в зимний семестр 1908/1909 учебного года ректором университета, нужно было найти подходящую кандидатуру на открывающуюся вакансию.

Одного кандидата он хорошо знал – это его бывший ассистент Фридрих Адлер, который когда-то вместе с Эйнштейном слушал лекцию профессора Минковского в цюрихском Политехникуме [Беркович, 2022b стр. 73]. Поработав ассистентом у Кляйнера, Адлер переехал в Мюнхен, где нашел интересную работу в недавно открывшемся Немецком музее. Кляйнер настоял, чтобы Адлер вернулся в Цюрих и прошёл процедуру хабилитации, став приват-доцентом – без этого о должности даже экстраординарного профессора нельзя было и мечтать. Власти кантона Цюрих всё еще тянули с открытием новой кафедры в университете, однако дали понять, что кандидатура социалиста Адлера, сына основателя социал-демократической партии Австрии Виктора Адлера, их устраивает, так как руководитель Департамента образования сам был швейцарским социал-демократом.

«Член гильдии шлюх»

У Кляйнера была на примете еще одна кандидатура, на которую он возлагал большие надежды: Альберт Эйнштейн под руководством Кляйнера в 1905 году защитил первую докторскую диссертацию, а в феврале 1908 года не без подталкивания со стороны Кляйнера прошел всё-таки процедуру хабилитации и стал приват-доцентом. В научной квалификации Эйнштейна Кляйн был уверен, оставалось только проверить, насколько он хорош как лектор. Вот Кляйн и приехал в Берн в конце летнего семестра 1908 года и оказался четвертым слушателем на лекции Эйнштейна, читавшего тогда курс «Молекулярная теория теплоты». Спустя сорок с лишним лет Альберт Эйнштейн вспоминал об этом случае в письме Бессо от 6 марта 1952 года:

«Цюрихский профессор, который забрал меня тогда в Цюрих, — это профессор Кляйнер (университетский физик), у которого я затем выполнил докторскую диссертацию. Он специально приехал в Берн, чтобы послушать меня — новоиспеченного приват-доцента. (Ты и Шаван были моими единственными слушателями[2].) А потом он справедливо заметил, что лекция моя была не очень и хороша. Я согласился, но сказал — не без лукавства, — что они и не обязаны приглашать меня к себе. Но он все же сделал это» [Эйнштейн–Бессо–3, 1980 стр. 43].

Со значительно меньшего расстояния, меньше чем через год после события, Эйнштейн в письме Якобу Лаубу от 19 мая 1909 года вспоминал визит профессора Кляйнера в Берн, чтобы «навестить зверя», как выразился «новоиспеченный приват-доцент», и далее о своей лекции:

«Моя лекция действительно была не идеальной, отчасти потому, что я не очень подготовился, а отчасти потому, что мне слегка действовало на нервы то, что я выступал в качестве экзаменуемого» [CPAE-5, 1993 стр. 188, Doc. 161].

Оказалось, что Альфред Кляйнер не сдержал в себе недовольство лекцией Эйнштейна, а сообщил об этом своим знакомым. Слухи о неудачной лекции поползли по Цюриху и дошли до Берна. Эйнштейн был очень недоволен. Когда он узнал от Якоба Лауба, что о нем говорят как о плохом лекторе, он сразу выстроил цепочку распространения слуха: «Кляйнер – Буркхард – Кантор[3] – Лауб – Эйнштейн» [CPAE-5, 1993 стр. 188, Doc. 161]. В его положении человека, ищущего себе место в академическом мире, подобный удар по репутации мог поставить крест на надежде стать профессором. Эйнштейн именно так и оценил ситуацию после своего провала перед Кляйнером. Якобу Лаубу, своему первому соавтору, он признавался 30 июля 1908 года, сразу по окончании летнего семестра:

«История с моим профессорством провалилась, но со мной все в порядке, есть достаточно преподавателей и без меня» [CPAE-5, 1993 стр. 131, Doc. 113].

Но это спокойствие было только внешним. В душе Эйнштейн негодовал. Он не стал скрывать возмущение поступком Кляйнера и высказал ему всё что думает о его поведении. В уже цитированном письме Якобу Лаубу от 19 мая 1909 года он сообщает:

«Я письменно предъявил Кляйнеру серьезные упреки в том, что он распространяет обо мне неблагоприятные слухи и тем самым делает мое и без того нелегкое положение еще безнадежней. Тогда Кляйнер отступил. Он обещал, что охотно возьмет меня в Цюрих на место экстраординарного профессора, если он сможет убедиться, что у меня есть некоторые преподавательские способности. Тогда я предложил ему сделать доклад в Физическом обществе Цюриха» [CPAE-5, 1993 стр. 188, Doc. 161].

Доклад состоялся 11 февраля 1909 года и назывался «Электродинамика и принцип относительности». Подготовка доклада была серьезной. Примерно за месяц до назначенной даты к Эйнштейну обратился президент Физического общества Цюриха, профессор цюрихского Политехникума Альфред Швайцер (Alfred Schweitzer) с просьбой сделать доклад полегче, чтобы его поняли не только физики-теоретики. Аудитория предполагалась довольно широкой, Швайцер обещал разослать приглашения не только членам Физического общества, но и математикам города Цюрих. Докладчику он дал десять пригласительных билетов на его доклад [CPAE-5, 1993 стр. 155–156, Doc. 135, ].

Эйнштейн сообщил об успехе Якобу Лаубу: «Мне повезло, вопреки обыкновению я в этот раз прочитал хорошую лекцию» [CPAE-5, 1993 стр. 188, Doc. 161]. Более подробно о результатах успешной лекции он рассказал институтскому товарищу Якобу Эрату и его матери, в доме которых в Цюрихе он прожил несколько дней, когда приехал делать доклад на заседании местного Физического общества. Уже вернувшись в Берн, Эйнштейн пишет Эратам 15 февраля 1909 года, через четыре дня после знаменательного доклада в Цюрихе, который в этом письме назван «экзаменом»:

«Теперь, сидя на работе за своим столом, я с радостью думаю о проведенных с вами днях. Для меня это было истинное благодеяние, что я нашел у вас такое уютное убежище. Здесь значительно реже попадаешь в неловкие ситуации, чем когда вращаешься среди чужих. Особенно меня порадовала возможность снова сидеть рядом с матушкой Эрат, которая и раньше, когда я сильно нуждался[4], была добра ко мне. Теперь вполне реальна перспектива, что мы сможем часто в Цюрихе близко общаться, так как строгий Кляйнер, у которого я был в пятницу, выразился очень милостиво об успехе „экзамена“ и достаточно определенно намекнул, что скоро последуют дальнейшие шаги. Если только из-за проклятых денег меня не вынудят остаться тут, то весьма вероятно, что уже следующей осенью…» [CPAE-5, 1993 стр. 158, Doc 139].

Упоминание о деньгах связано с тем, что первоначальное предложение Цюрихского университета предполагало оклад экстраординарного профессора почти вдвое меньше, чем получал Эйнштейн в Патентном ведомстве. Но после нелегких переговоров удалось добиться оклада профессора, в точности равного окладу технического советника II класса, то есть 4500 франков в год.

Для выбора кандидата на новую должность экстраординарного профессора теоретической физики на философском факультете Цюрихского университета была создана специальная комиссия, рассматривавшая поступившие заявления. Всего было подано девять заявлений. Поначалу комиссия склонялась к гёттингенскому приват-доценту Вальтеру Ритцу, прежде всего потому, что он был швейцарцем и имел высоко оцененные профессором Кляйнером работы. Однако эту кандидатуру пришлось комиссии отклонить, так как Ритц был неизлечимо болен страшной для того времени болезнью туберкулезом[5]. Тогда впереди всех претендентов оказался Альберт Эйнштейн [Fölsing, 1993 стр. 287]. К этому времени у Эйнштейна практически уже не было конкурентов: Фридрих Адлер не был в глазах профессоров философского факультета подходящей кандидатурой.

Представление Кляйнером кандидатуры Эйнштейна философскому факультету Цюрихского университета было предельно доброжелательным:

«Сегодня А. Эйнштейн входит в число самых крупных физиков и почти единодушно признан таковым благодаря своим работам о принципе относительности… Ему свойственны необычайная ясность концепций и умение развивать идеи, а также ясность и точность изложения» [Пайс, 1989 стр. 178].

Об этой оценке своей личности Эйнштейн мог и догадываться, но он вряд ли представлял себе, какие страсти разгорелись при обсуждении его еврейского происхождения. В протоколе обсуждения кандидатуры Эйнштейна на новую должность экстраординарного профессора сохранились такие строки:

«Впечатления нашего коллеги Кляйнера, основанные на личном знакомстве, были крайне важны как для комитета, так и для факультета в целом, поскольку доктор Эйнштейн является иудеем, и именно лицам этой национальности приписывают (во многих случаях не без основания) неприятные особенности характера, такие как назойливость, наглость и торгашеские наклонности, проявляющиеся в их понимании своего положения в науке. Следует, однако, отметить, что среди иудеев есть и другие люди, которые не обладают, даже в малой степени, этими неприятными чертами, и посему было бы неправильно отказывать кому-либо на том основании, что он является евреем. В действительности встречаются и среди людей, не принадлежащих к этой национальности, учёные, у которых развиваются черты, обычно приписываемые евреям, в частности меркантильное отношение к положению в университете и использование его в корыстных целях. Исходя из этого, и комитет и факультет в целом считают несовместимым со своим достоинством принять антисемитизм в качестве руководства к действию. Что же касается сведений, представленных коллегой Кляйнером о г-не Эйнштейне, то они убедили нас в том, что ему можно предоставить должность профессора» [Пайс, 1989 стр. 178].

К этой цитате Абрахам Пайс даёт ценное примечание: «Эти строки характеризуют не только Цюрих 1909 г., но и всю европейскую цивилизацию начала XX в.» [Пайс, 1989 стр. 178].

Тайное голосование естественнонаучной секции II философского факультета состоялось 4 марта 1909 года. Десятью голосами «за» при одном воздержавшемся Эйнштейн был рекомендован на должность экстраординарного профессора теоретической физики. Это предложение было передано в Департамент образования Цюрихского кантона. А вот там кандидатура Эйнштейна встретила неожиданное сопротивление: в Департаменте хотели утвердить назначение социал-демократа Адлера.

Но сам Фридрих Адлер не очень рвался к должности профессора физики. В его душе боролись три страсти – физика, политика и философия, и он не считал физику более важной областью деятельности, чем две другие. Наверное, это чувствовал и профессор Кляйнер, опасавшийся, что в какой-то момент Адлер захочет уйти из университета и заняться каким-то другим делом. В июне 1908 года между Кляйнером и Адлером состоялся долгий разговор, запротоколированный профессором, в результате которого стало ясно, что Адлер не может считаться главным претендентом на новую должность экстраординарного профессора теоретической физики Цюрихского университета.

Фридрих Адлер оказался в щекотливом положении: его товарищи по партии в правительстве кантона хотели его назначения, но профессора Цюрихского университета даже не рассматривали его кандидатуру, считая некоторых других кандидатов более перспективными. Тогда Фридрих нашел хитрый дипломатический ход: он стал публично выступать в поддержку кандидатуры Эйнштейна, снимая тем самым вопрос собственного назначения с повестки дня.

Задолго до окончательного решения о кандидатуре Эйнштейна Фридрих Адлер писал отцу 19 июня 1908 года, сразу после разговора с профессором Кляйнером:

«Я забыл сказать, кто, вероятно, станет профессором – это человек, который по всем человеческим качествам определенно подходит для этой должности лучше, чем я. И если он станет им, то я, несмотря на все мои неудачи, буду рад. Это человек по имени Эйнштейн, который учился в институте в то же время, что и я, с которым мы вместе слушали некоторые лекции…» [Fölsing, 1993 стр. 285].

Многие историки и биографы Эйнштейна поверили в эту версию. Похоже, что и сам Эйнштейн считал, что Адлер принес себя в жертву ради его назначения. На самом деле, кандидатура Адлера факультетом ни разу не выдвигалась.

Уже в апреле 1909 года Эйнштейн мог с уверенностью говорить о своём назначении экстраординарным профессором теоретической физики Цюрихского университета как о свершившемся факте. Конраду Габихту он пишет 28 апреля того года: «Место в Цюрихском университете мне почти обеспечено» [Seelig, 1960 стр. 156]. А в мае слово «почти» из этой фразы можно было убрать – решение о назначении Эйнштейна было окончательно принято. Своей знакомой Анне Майер-Шмид он пишет 12 мая: «Теперь я большой преподаватель, так что мое имя даже стоит в газетах» [CPAE-5, 1993 стр. 181, Doc. 154]. Официально он в новой должности был утвержден 7 мая 1909 года сроком на шесть лет со вступлением в должность с 15 октября того же года. Педагогическая нагрузка нового профессора составляла 6–8 часов в неделю с возможным увеличением за счет упражнений[6]. Объявление о новом назначении появилось в цюрихской газете «Neue Zürcher Zeitung» и в бернской газете «Berner Tagblatt» 10 мая.

Якобу Лаубу Эйнштейн мог о том же событии сказать более грубо: «Теперь я официально член Гильдии шлюх» [CPAE-5, 1993 стр. 188, Doc. 161].

В увольнение Эйнштейна из Патентного ведомства поначалу никто не поверил – добровольный выход из такого желанного многими статуса государственного служащего представлялся поступком для обычного гражданина немыслимым. Сотрудник той же организации Отто Вирц (Otto Wirz) присутствовал при сцене, когда Эйнштейн сообщил одному из своих коллег о желании уволиться. Тот спросил, чем же собирается заняться господин Эйнштейн после увольнения? Выслушав ответ, что он получил назначение на должность профессора Цюрихского университета, коллега возмутился: «Это неправда, господин Эйнштейн – я Вам не верю. Это глупая шутка!» [Seelig, 1960 стр. 157].

И тем не менее, шутка оказалась правдой, технический советник II класса выбрал научную и преподавательскую деятельность в качестве своей основной работы. Директор Патентного ведомства Фридрих Галлер, получив от Эйнштейна 6 июля просьбу об увольнении с 15 октября, заявил, что для его учреждения это большая потеря, так как Эйнштейн блестяще выполнял порученную работу. Но он видит, что педагогическая и научная деятельности есть подлинное призвание Эйнштейна, поэтому не пытается удержать его предложением повысить оклад. Если же он когда-нибудь захочет вернуться, то пусть знает, что для Патентного ведомства Эйнштейн всегда будет желанным техническим экспертом [Fölsing, 1993 стр. 291].

В тот же день 6 июля 1909 года Эйнштейн направил аналогичное заявление об увольнении из Патентного ведомства в вышестоящий государственный орган – Федеральный департамент юстиции и полиции в Берне [CPAE-5, 1993 стр. 201, Doc. 169].

Почетный доктор в соломенной шляпе

Закончить рассказ о счастливом бернском времени в жизни Эйнштейна хочется занятной историей, приключившейся с ним как раз перед переходом из Патентного ведомства в Цюрихский университет. Эту историю изложил сам Эйнштейн в письме своему биографу Карлу Зелигу. Приведем ее полностью, ведь лучше автора не скажешь:

«Однажды в Патентном ведомстве я получил большой конверт с элегантным листом бумаги, на котором было что-то красиво напечатано – мне показалось на латыни – что меня мало касалось и было мне не интересно. Я его сразу выбросил в корзину для бумаг. Позднее я узнал, что это было приглашение на торжественное празднование юбилея Кальвина и одновременно оповещение, что я от Женевского университета должен получить звание почетного доктора. Университетское начальство правильно поняло причину моего молчания и обратилось к моему другу и ученику женевцу Люсьену Шавану, который в то время жил в Берне. Он убедил меня ехать в Женеву без дальнейших разговоров, так как это практически неизбежно. Поэтому в назначенный день я выехал и вечером встретил в ресторане гостиницы, где мы жили, некоторых цюрихских профессоров. За столом собрались все вместе, среди нас находился Александр Чирх, профессор фармацевтической медицины в университете Берна, человек с юмором. Каждый из присутствующих рассказывал, по каким признакам он оказался тут. Так как я молчал, то вопрос прямо обратили ко мне; но я должен был признаться, что понятия не имею, почему меня пригласили, но остальные знали причину и рассказали ее мне. На следующий день я должен был маршировать в торжественном шествии. У меня были только соломенная шляпа и дорожный костюм. Мое предложение, чтобы обошлись без меня, было решительно отклонено, и праздник продолжался довольно потешно, что мое участие только усилило.

Праздник закончился в «Отеле Националь» обильнейшим праздничным ужином, при подобном я в жизни никогда не присутствовал. Это побудило меня сказать женевскому патрицию, сидевшему рядом: „А Вы знаете, что сделал бы Кальвин, будь он здесь?“ Когда же он ответил отрицательно и спросил о моем мнении, я сказал: „Он бы устроил огромный костер и всех нас сжег бы за греховный разгул“. Этот человек не произнес больше ни слова, и тем заканчиваются мои воспоминания об этом достопримечательном празднике» [Seelig, 1952 стр. 91-92].

Описанные Эйнштейном события происходили с 7 по 9 июля 1909 года, когда в Женеве праздновали 350 лет со дня основания реформатором Жаном Кальвином местного университета. Сам основатель кальвинизма родился 10 июля 1509 года, так что 400 лет со дня рождения – тоже неплохой повод для праздника. В Женеву пригласили не менее 210 представителей различных университетов и научных обществ со всех частей света [Seelig, 1960 стр. 159].

Погода в Женеве в дни торжеств оказалась самой неподходящей – 8 июля во время праздничного шествия по улицам старого города до собора святого Петра шел проливной дождь, так что само шествие, по словам французского журналиста больше напоминало похоронную процессию. По словам Карла Зелига, «соломенная шляпа Эйнштейна способствовала оживлению процессии куда больше, чем шитые золотом фраки французских академических знаменитостей, средневековые мантии англичан и фиолетовые конические шляпы японцев». [Seelig, 1952 стр. 92].

Кульминацией праздника было немыслимое для того времени количество одновременно присвоенных титулов «Почетный доктор Женевского университета» – ими стали сразу 110 человек, ученых, писателей, даже промышленников. Назову нескольких новых почетных докторов: Мари Кюри (Франция), Вильгельм Оствальд (Германия), Эрнест Сольве (Бельгия)… [Fölsing, 1993 стр. 290]. Кандидатуру Эйнштейна предложил, скорее всего, Шарль Эжен Гюи, профессор экспериментальной физики Женевского университета, преподававший в годы студенчества Эйнштейна в цюрихском Политехникуме и следивший с тех пор за научными достижениями своего бывшего студента [CPAE-5, 1993 стр. 202, Doc. 170, note 2].

В письме Люсьену Шавану и его жене, отправленном из Женевы в последний день торжеств 9 июля 1909 года, Эйнштейн говорит о своем ощущении праздника:

«Шлю вам сердечный привет из гостеприимной Женевы. Я восхищен радушием и любезностью, с которым меня встречали здесь люди» [CPAE-5, 1993 стр. 201, Doc. 170].

Первая из десяти полученных им степеней почетного доктора различных университетов[7] стала хорошим финалом семи лет «счастливой бернской жизни». Позади остались Эйнштейн-студент, репетитор, технический советник, приват-доцент. Теперь на научную сцену выходит профессор Альберт Эйнштейн.

Литература

Айзексон, Уолтер. 2016. Альберт Эйнштейн. Его жизнь и его Вселенная. М. : АСТ, 2016.

Беркович, Евгений. 2022. Почему не состоялась защита первой диссертации Эйнштейна? Семь искусств, №12, с. 5-21. 2022 г., https://7i.7iskusstv.com/y2022/nomer12/berkovich/.

Беркович, Евгений. 2022a. На старте. История несостоявшейся защиты первой диссертации Альберта Эйнштейна. Наука и жизнь, №12, с. 60–75. 2022a г.

Беркович, Евгений. 2022b. Студент Эйнштейн. Наука и жизнь, №8, с. 60-75. 2022b г.

Гуреев, Максим. 2017. Альберт Эйнштейн. Теория всего. М. : АСТ, 2017.

Пайс, Абрахам. 1989. Научная деятельность и жизнь Альберта Эйнштейна. М. : Наука, Главная редакция физико-математической литературы, 1989.

Хофман, Б. и Дюкас, Э. 1983. Альберт Эйнштейн — творец и бунтарь. М. : Прогресс, 1983.

Чертанов, Максим. 2015. Эйнштейн. М. : Молодая гвардия, 2015.

Эйнштейн–Бессо–1. 1976. Переписка А. Эйнштейна и М. Бессо. 1903–1955. [авт. книги] У. И. Франкфурт. Эйнштейновский сборник 1974, с. 5–112. М. : Наука, 1976.

Эйнштейн–Бессо–3. 1980. Переписка А. Эйнштейна и М. Бессо 1903–1955. [авт. книги] У.И. Франкфурт (сост.). Эйнштейновский сборник 1977, с. 5-72. М. : Наука, 1980.

Эйнштейн–Соловин. 1967b. Эйнштейн, Альберт. Письма к Морису Соловину. [авт. книги] Альберт Эйнштейн. Собрание научных трудов в четырех томах. Том IV, с. 546–577. М. : Наука, 1967b.

Эйнштейн, Альберт. 1967. Автобиографические наброски. Собрание научных трудов в четырех томах. Том IV, с. 350-357. М. : Наука, 1967.

Эйнштейн, Альберт. 1967a. Автобиографические заметки. Собрание научных трудов в четырех томах. Том IV, с. 259–293. М. : Наука, 1967a.

Born, Max. 1979. Albert Einstein und statistische Theorien. [авт. книги] Paul (Hrsg.) Schilpp. Albert Einstein als Philosoph und Naturforscher. Berlin : Vieweg+Teubner Verlag, 1979.

Bütikofer, Niklaus. 2023. Электронное письмо автору от 15 мая 2023 года. Bern : б.н., 2023 г.

CPAE-1. 1987. The Collected Papers of Albert Einstein. Vol. 1. The Early Years, 1879–1902. John Stachel (editor). Princeton : Princeton University Press, 1987.

CPAE-2. 1989. The Collected Papers of Albert Einstein. Vol. 2: The Swiss Years: Writings, 1900-1909. John Stachel (editor). Princeton : Princeton University Press, 1989.

CPAE-5. 1993. The Collected Papers of Albert Einstein. Vol. 5. The Swiss Years: Correspondence, 1902-1914. Martin J. Klein; A.J. Kox; Robert Schulmann (editors). Princeton : Princeton University Press, 1993.

Einstein, Albert. 1902. Über die thermodynamische Theorie der Potentialdifferenz zwischen Metallen und vollständig dissoziirten Lösungen ihrer Salze und über eine elektrische Methode zur Erforschung der Molekularkräfte. Annalen der Physik, B. 8, S. 798—814. 1902 г.

Einstein, Albert. 1902a. Kinetische Theorie des Wärmegleichgewichtes und des zweiten Hauptsatzes der Thermodynamik. Annalen der Physik, B. 9, S. 417—433. 1902a г., Т. 9.

Einstein, Albert. 1903. Eine Theorie der Grundlagen der Thermodynamik 1903, B. 11, S. 170— 187. Annalen der Physik. 1903 г.

Einstein, Albert. 1904. Zur allgemeinen molekularen Theorie der Warme. Annalen der Physik, B. 14, 351—362. 1904 г.

Einstein, Albert. 1905a. Über einen die Erzeugung und Verwandlung des Lichtes betreffenden heuristischen Gesichtspunkt. Annalen der Physik, S. 132—148. 1905a г., Т. 17.

Einstein, Albert. 1905b. Eine neue Bestimmung der Moleküldimensionen (Inaugural-Dissertation. Zürich Universität). Bern : Buchdruckerei К. J. Wyss, 1905b.

Einstein, Albert. 1905c. Über die von der molekularkinetischen Theorie der Wärme geforderte Bewegung von in ruhenden Flüssigkeiten suspendierten Teilchen. Annalen der Physik, 549–560. 1905c г., Т. 17.

Einstein, Albert. 1905d. Zur Elektrodynamik der bewegter Korper. Annalen der Physik, S. 891–921. 1905d г., Т. 17.

Einstein, Albert. 1906. Eine Neue Bestimmung der Moleküldimensionen. Annalen der Physik, 289–306. 1906 г., Т. 19.

Einstein, Albert. 1907. Über das Relativitätsprinzip und die aus demselben gezogenen Folgerungen. Jahrbuch der Radioaktivitat und Elektronik, S. 411—462. 1907 г., Т. 4.

Flückiger, Max. 1974. Albert Einstein in Bern. Bern : Verlag Paul Haupt, 1974.

Fölsing, Albrecht. 1993. Albert Einstein. Eine Biographie. Berlin : Suhrkamp Taschenbuch Verlag, 1993.

Protokoll. 1907. Protokoll der Sitzung der II. Abteilung. Bern : Universitätsarchiv, 1907

Reglement. 1891. Reglement über die Habilitation an der philosjphischen Fakultät der Hochschule Bern. Bern : Universitätsarchiv, 1891 г.

Reglement. 2022. Reglement über die Habilitation an der Philosophisch-humanwissenschaftlichen Fakultät der Universität Bern. Bern : Universität Bern, 2022 г.

Schulmann, Robert. 2023. Электронное письмо автору от 23 февраля. б.м. : В архиве автора, 2023 г.

Schwarzenbach, Alexis. 2005. Das verschmähte Genie. Albert Einstein und die Schweiz. München : Deutsche Verlag-Anstalt, 2005.

Seelig, Carl (Hrsg.). 1956. Helle Zeit — Dunkle Zeit. Zürich, Stuttgart, Wien : Europa Verlag, 1956.

Seelig, Carl. 1952. Albert Einstein und die Schweiz. Zürich, Stuttgart, Wien : Europa-Verlag, 1952.

Seelig, Carl. 1960. Albert Einstein. Leben und Werl eines Genies unserer Zeit. Zürich : Europa Verlag, 1960.

Zimmermann, Martin. 2016. The Einstein forgery. Uni Aktuell. [В Интернете] 26 Mai 2016 г. [Цитировано: 25 April 2023 г.] https://www.uniaktuell.unibe.ch/2016/die_einstein_faelschung/index_eng.html.

[1] В летний семестр 1908 года Грюнер читал курсы по электронной теории, термодинамике и векторному анализу [CPAE-5, 1993 стр. 97, Doc. 81, note 3].

[2] Память тут слегка подвела ученого – у его первого курса в Бернском университете было трое слушателей: Бессо, Шаван и Шенк.

[3] Matthias Cantor – австрийский физик.

[4] В этом месте Эйнштейн использовал не обычное немецкое выражение «in Not», а вариант швейцарского немецкого «im Verschupf», что лишний раз показывает, насколько глубоко он погрузился в швейцарскую жизнь и как блестяще овладел швейцарским вариантом немецкого языка.

[5] Вальтер Ритц умер 7 июля 1909 года в возрасте 31 года.

[6] Эта нагрузка была больше обычной педагогической нагрузки экстраординарных профессоров 4–6 часов в неделю.

[7] Степень почетного доктора Эйнштейну присваивали университеты Женевы, Ростока, Принстона, Манчестера, Мадрида, Парижа, Оксфорда, Гарварда, а также цюрихский Политехникум и Иешива-университет Нью-Йорка.